Агриков меч - Сергей Фомичёв

Почти сразу же небо резко потемнело, и начался сильный ливень.

— Надо же, — удивился Сокол.

Он подставил дождю ладонь, точно проверяя его подлинность. Но скоро тот полил так сильно, что доказательство подлинности захлюпали под ногами и потекли за шиворот.

— Говоришь, неделю дождя не будет? — ухмыльнулся Рыжий, прижимаясь спиной к сосновому стволу. — На востоке тебе отрубили бы голову за такое предсказание.

Чародей смерил спутника взглядом, как бы прикидывая, во что бы такое омерзительное превратить наглеца. Потом усмехнулся, отдав должное его образованности.

— Поэтому-то на востоке уважающие себя предсказатели приучились разговаривать малопонятным для всех прочих людей языком иносказаний. Если что-то не так — виноваты не они, не предсказатели, а скудоумные толкователи. Оттого все пророчества стали мутными, бесполезными для дела, зато иносказания обогатили поэзию.

— Уж не знаю в чём тут хитрость, — буркнул Рыжий. — Разве только воду, что мне за шиворот налилась растолковать как божественную купель.

Шутки шутками, но промах с погодой вызвал у Сокола досаду. Он редко ошибался с приметами, хотя за долгую жизнь случалось, конечно, всякое. Но прозевать дождь было уже чересчур. Судя по всему, их с Тарко путь проявил норов, выкинув очередное коленце. Как в переносном смысле, так и в прямом, учитывая, что вместо приятного необременительного сплава к Мещёрской Поросли они теперь с трудом пробирались через дикий лес, направляясь к тому же совсем в другую сторону и совсем с другой целью. Хотя насчёт цели, как посмотреть. Меч отозвался теплотой, почувствовал кого-то поблизости, и в таком случае поворот, возможно, возвращал их на путь, а не уводил с него.

***

К полудню они вышли на сплошь изрытую ямами поляну. На краю, под раздвоенной сосной стоял шалаш, вокруг которого валялись в беспорядке вещи, выложенные на просушку, а перед входом едва дымились остатки костра. Посреди раскопок, сильно размытых недавним ливнем, опёршись на лопату, горевал молодой парень. Увидев выходящих из леса людей, он сперва вздрогнул, но, видимо признав гостей неопасными, вернулся к своей печали.

— Что случилось, православный? — спросил его Рыжий. — На лужайке места живого нет!

— А, — отмахнулся тот.

— Клад не даётся? — догадался Рыжий.

Парень не ответил, но и возражать не стал.

— Тоже мне беда! — продолжил Рыжий. — Клад дело такое. Ненадёжное, знаешь ли. Мне вот и то в лучшем случае один из десяти даётся, а я уж, поверь на слово, повидал их всяких, кладов-то. И на сто монахов заговорённых, и мертвецом кусачим охраняемых. А то такие бывают, что серебром вытаскивать нужно.

— Так ведь то клад, чужое добро, а тут я сам тайник устроил, — прорвало вдруг парня. — Обидно своё-то потерять. Месяц назад всего свёрток припрятал, веточкой отметил. Всё как положено. Никакого там хитрого заговора, никаких ловушек. А неделю назад пришёл — веточка на месте, а под ней пусто.

Рыжий присел рядом.

— Значит, проследили за тобой, — предположил он с сочувствием в голосе.

— Кто? — удивился тот.

— Мало ли в лесу глаз чужих.

— Вроде не копался тут никто до меня, — не очень уверенно сказал парень. — Земля всё плотная попадалась и травка кругом росла. Нет, я бы заметил.

— Значит, ушёл клад, — кивнул Рыжий.

— Как то есть ушёл? — опешил парень.

— А как клады уходят? Тебя как звать-то, кстати?

— Мосол.

— А меня Рыжим зовут, — он поёрзал, устраиваясь поудобнее, и заговорил каким-то особым доверительным голосом. — Откуда, по-твоему, они вообще берутся, клады эти? Думаешь, их люди нарочно закапывают, для всеобщей забавы? Нет, брат. Вот вроде тебя кто-нибудь спрячет добро, когда тащить тяжело или утаить от товарищей что задумает, а потом найти не может. Потому что клад дело такое — уйти может хоть и от хозяина!

Мосол посмотрел на собеседника с уважением, сразу признав в нём знатока, и даже с некоторой толикой надежды посмотрел, вдруг да поможет гость незваный отыскать пропажу.

Всё это время Сокол и Тарко стояли рядом и в разговор не вмешивались. Юноша осматривал поляну, а чародей прислушивался к беседе, что-то прикидывая в уме. Наконец, уловив перерыв в разговоре, он спросил:

— Что в Муроме происходит, знаешь?

— А что там может быть? — ответил Мосол, подняв на старика взгляд. — Князь в Муроме. Оплот городит.

— Не знаешь, — кивнул Сокол.

— А место тут удобное, — подал голос Тарко. — Вещи бросим, налегке к городу сходим.

— Пожалуй, — согласился чародей. — Вот что, Мосол. Поможем закладку твою отыскать. Только нам тут пожить некоторое время нужно, пустишь?

— Живите. Не жалко, — пожал тот плечами.

— Вот и отлично! А теперь подскажи, как отсюда удобнее к Мурому подобраться?

— Это просто, — Мосол поднялся и показал рукой. — Вот этот лесок пройдёшь, там будет тропка по-над оврагом. По ней прямо под самые стены и выйдешь.

— А я пока обед приготовлю, — тут же вызвался Рыжий, явно не горящий желанием покидать полянку.

Оставив спутника на хозяйстве, чародей с Тарко отправились на разведку.

Тропа, на которую указал неудачливый кладоискатель, вывела их сильно в стороне от Мурома. Но получилось даже лучше. Несколько воинских станов расположились вокруг города в пределах видимости один от другого, образуя почти сплошное кольцо осады. И тропа вывела их, по всей видимости, к главной ставке, где стоял богатый шатёр, увенчанный знаменем какого-нибудь воеводы, а то и князя. Удачным вышло и то, что небольшое заросшее камышами озерцо, наполовину превратившееся уже в болото, отделяло их от ставки, позволяя спокойно наблюдать из-за деревьев, оставаясь при этом в относительной безопасности.

О внешней охранительной черте нападающие или позабыли впопыхах, или сил у них столько не нашлось, или же, что вернее, посчитали её излишней — не значилось за князем Юрием никаких других городков с войском и ополчением, а, следовательно, и некому было прийти на помощь осаждённому Мурому. Однако случайных лазутчиков всё же побереглись, расставив на тропках дозоры, а сверх того приметил Сокол кое-где и охранные амулеты. Пучки сухой травы висели на кустах и ветках деревьев. На первый взгляд ничего особенного, но каждый такой пучок, стоит лишь колыхнуть его, проходя мимо, непременно даст знать о непрошенном госте неведомому хозяину.

Сколько ни всматривался чародей в осаждающих город воинов, он так и не смог твёрдо сказать, какой силе принадлежало войско. Одно только он понял наверняка — к городу подкатила не восставшая мурома или мещера. Хотя и те и другие изредка попадались среди разнообразной и разноязыкой орды, но заводилами здесь явно были другие. А для коренных мещёрцев наблюдалось слишком много порядка, слишком много знамён и шатров, доброго и дорогого оружия, — то есть всего того, чего лесным повстанцам попросту неоткуда взять. Сустай легко мог зажечь в них веру, поднять походя на борьбу, но снабдить войско припасом ему не по силам. И понимание этого заставило Сокола мысленно перевести дух. То чего он так опасался с тех самых пор, как узнал об уходе Дедушки, пока что не произошло. Пока.